Дорога домой[Книга 1, часть 1] - Георгий раб Божий

— Иоанна, — сказала Пресвятая Богородица.

— Кронштадтского, — добавил внутренний голос.

Экипаж повернул к городу и пролетел над ним, чтобы я могла увидеть все великолепие поместья этого святого человека в ночном освещении. Через несколько минут я увидела другое поместье, такое же великолепное, но подсвеченное розовыми огнями, залитое розовым светом. Пресвятая Богородица сказала:

— Матроны.

— Московской, — дополнил внутренний голос.

Экипаж стал описывать дугу, поворачивая назад, я увидела величественное повсеместное зарево от многого множества поместий, расположенных повсюду далее. Вернувшись на землю, мы оказались перед домом моей бабушки, которая меня уже ожидала. Бабушка села рядом и улыбнулась, она светилась безмятежной радостью и любовью. Экипаж стремительно взмыл ввысь, бабушка смотрела на проплывающие мимо великолепные райские обители, а я не могла оторвать от нее взгляда и в порыве чувств взяла ее за руку. Во всем происходящем все было невероятным и невозможным — мы были молодыми, мы были вместе и нас связывало чувство безмерной любви. Вскоре мы вернулись, бабушка благословила меня, мы попрощались. Экипаж взмыл в небо и примчал меня на дорогу, на место, откуда началось это необыкновенное путешествие. Через несколько мгновений волшебная карета, вместе с необычайно прекрасными лошадьми, растаяла в высотах солнечного неба.

На следующий день я оказалась на дороге с камнями — дорожные камни сверкали при свете яркого солнечного дня. Наслаждаясь окружающими красотами, я медленно пошла вперед. Неожиданно из бриллиантов вверх поднялись струйки воды, образовавшие собой невысокий тоненький свод, купол. Перетекая и мягко струясь, вода мелодично журчала, это было невероятно впечатляющее зрелище! Вокруг меня расстилалось поле, справа — усыпанное синими цветами, а слева — желтыми; я спросила у Пресвятой Богородицы:

— Можно ли посмотреть цветы?

Водяной купол воды сложился обратно в бриллианты, вначале я пошла направо. По колено высокие, неимоверно красивые цветы отдаленно напоминали наши васильки; они были насыщенного, сине-голубого цвета, правильной формы, одинакового размера и все росли на одинаковом между собой расстоянии.

Затем я пошла на поле с желтыми цветами, росшими небольшими кустиками — они были по щиколотку и чем-то напоминали фиалки. Эти цветы тоже были одинакового размера и росли также на одинаковом расстоянии, расстилаясь по полю нежным ковром. Вид поля был настолько безмятежным, что хотелось лечь на этот ковер и пролежать там целый день.

Вернувшись на дорогу, я не смогла удержаться, чтобы не полюбоваться великолепием драгоценных камней, от них просто невозможно было оторваться. Особенно мне нравились бриллианты, украшающие обочины.

— Возьми, — услышала я голос Пресвятой Богородицы.

— Как же я могу нарушить эту красоту, — подумала я и ко мне неожиданно подкатился бриллиантик. Когда я открыла сумочку, чтобы положить его, я обнаружила там еще одно отделение, в котором уже лежали другие камушки — зеленые, красные и синие.

На следующий день, на молитве за детей я увидела короткое видение — беса нашей дочери, он вскочил как ужаленный и вскрикнул:

— опять?!

На вечерней молитве я оказалась на пыльной дороге в аду и пошла по ней вперед. Слева, на обочине, я увидела обшарпанную белую скамью, похожую на старинную, и поняла, что мне нужно на нее присесть. Сидение скамьи от раскаленного воздуха было горячим. Через минуту земля подо мной стала круглая как шар и прозрачная как стекло. Под стеклом, полыхая багряными, синими и зелеными заревами, зловещими огнями горел огромный, безкрайний, безмерный и бездонный мир зла. В каждом уголочке его кипела жизнь — отовсюду доносились стоны, крики и рыдания. Мир ада потрясал человеческое воображение своими масштабами.

Неожиданно я услышала какое-то едва различимое бряцание и шарканье. Видение под ногами закрылось, пыльная земля с невысокими горами вернулась на место. Взглянув в сторону, откуда раздавались звуки, я увидела бабку — каргу в черном платье с опущенным капюшоном, полностью закрывающим голову и лицо. Прошаркав к скамье, бабка села справа очень близко, в полуметре от меня.

Что-то жуткое и кошмарно зловещее исходило от этой бабки. Ужас начал вкрадываться в каждую клеточку моего тела и постепенно заполнял его, с каждой секундой все увеличиваясь и увеличиваясь. Что именно происходит, я не поняла, но мне стало настолько страшно и жутко, что начала кружиться голова как перед обмороком. Воля моя была подавлена, я не могла овладеть собой, это был безконечный, холодящий душу вселенский ужас…

Когда я поняла, что рядом со мной сидит «смерть», я замерла и перестала дышать. Помолчав немного, скрипучим старческим голосом, она спросила, едва слышно:

— Страшно?

Взглянув на нее, я отвернулась и прошевелила одними губами:

— Нет … не страшно.

— Почему? — с неподдельным интересом поинтересовалась «смерть».

— Не боюсь, потому что каюсь в своих грехах.

— Искренне каешься? — спросила она с сомнением в голосе.

— Да, искренне, — ответила я.

— С сокрушением? — с дотошностью старого человека уточнила «смерть».

— Да.

— Обыденно! — произнесла она утверждающе, словно вынесла приговор. Затем поднялась и пошла по дороге дальше.

— А как нужно каяться? — даже не надеясь на ответ, спросила я.

Обернувшись, и не поднимая головы, карга сказала:

— Как будто умрешь … завтра …

В страхе, что она уйдет раньше, чем я все узнаю, я переспросила взволнованным голосом:

— А как, как же нужно каяться?!

— Пропуская через сердце каждый свой грех, — неохотно ответила она.

Сразу же после этого видения я с ужасом осознала: если бы я умерла сейчас, за мной пришла бы она, зловещая и ужасная «смерть», но совсем не Ангел, в чем я до этого мгновения даже не сомневалась. Ведь именно сегодня утром я исповедовалась и причастилась Святых Животворящих Таин на Литургии! Но действительно, ведь сегодня я отнеслась к этому великому Таинству несколько обыденно. Собственно говоря, я уже и не знала, в чем мне каяться. Во всех своих тяжких грехах я покаялась уже давно, а в этих ежедневных … ну, каюсь все время … как-то так … потихонечку …

А если бы я узнала об этом только в свой смертный час?! Что бы со мной произошло? Наверное я бы искренне изумилась вначале, затем бы недоумевала, а потом — впала бы в крайнее отчаяние. Но как же это, научиться пропускать каждый свой грех через сердце?! …

Вечером этого дня я попала на дорожку Раи, выложенную каменьями. На мне было необыкновенно красивое голубое платье, волосы были сплетены в косу и уложены на голове венчиком. Пройдя немного вперед, слева от себя я увидела белоснежную мраморную скамеечку. Присев, я задумалась: что же произойдет сегодня? Сверху, прямо мне на коленки, легко и как перышко, опустился свиток, то ли из пергамента, то ли из материи с бумагой, не шуршащий. Когда я взяла его, он сам развернулся. Внутри было что-то написано, семь строчек черными чернилами, выдавленные крупным отчетливым шрифтом на незнакомом языке. Пытаясь прочитать, но ничего не понимая, я подумала:

— Что же это?

И услышала голос Пресвятой Богородицы:

— Грех.

— мой? — подумала я.

И начала перебирать в памяти, пытаясь вспомнить все свои грехи, а свиток тем временем начал источать зловоние. Вначале легкое, затем, плавно усиливаясь, оно достигло такой силы, что смрад окутал меня всю — я сидела в нем, как в банке. Это была невыносимая ужасающая смесь фекалий с гниющим мясом, грязным потом и еще какой-то дрянью. Встать не было сил и я сидела, не шелохнувшись; потом взмолилась ко Пресвятой Богородице:

— Пресвятая Владычица, я поняла … я поняла, это наши, человеческие грехи … это они так смердят и достигают Небес, Господа, Тебя, Пресвятая Богородице, Ангелов и всех Святых Людей … я поняла, прости меня …

После этих слов у меня нашлись силы подняться, я пошла по дороге, но смрад не отступал от меня, он словно впитался в мое платье, кожу и волосы. Отчаявшись, я попросила:

— Пресвятая Богородице, я очень молю, я все поняла, я больше не могу … пожалуйста, пусть это прекратится.

Через мгновение зловония не стало, воздух снова наполнился ароматом цветов, свежестью и благоуханием мира Раи…

На следующий день, во время утренней молитвы, я услышала голос Ангела Хранителя, который сообщил, что Архистратиже Михаиле берет моего мужа под свою защиту и повелевает ему при нахождении прилогов и нападении бесов, обращаться к нему за помощью. Это был безценный, величайший дар, потому, что муж измучился, безуспешно борясь с непрестанно одолевающими его страстями.

На следующий день, на молитве за родителей, я оказалась на знакомой пыльной дороге. Вокруг был полумрак, воздух был раскален, в нем стояла взвесь, похожая на смог. При мне была сумочка и фляжка; я поняла, что сегодня — очередное испытание.